Женьшеневый лес

(репортаж с родины Евгения Носова)

Вероятно, у меня все-таки подозрительное лицо. Однажды в аэропорту мне устроили настоящий допрос с пристрастием, который длился около часа. Вот и в этот раз в ответ на, казалось бы, простой вопрос «где библиотека?» женщина, чуть прищурившись, спросила: «А вы откуда?» и, вероятно, дабы не выглядеть слишком любопытной, пояснила: «Я работаю в администрации и поэтому должна все знать». Довод убедительный, и, вздохнув, я покорно объясняю, что приехали мы из районной газеты делать репортаж о малой родине Евгения Носова. Помнят ли его? Читают?

I

- А как же? - обиделась представитель власти Людмила Дмитриевна Золотарева. И было на что. - Мой папа - двоюродный брат Евгения Носова. Правда, тогда он уже редко в наши края приезжал. Был добрый, любил деревню, детей. Мне лет восемь было. Не понимала еще, что рядом с нами жил великий человек. Дом не сохранился, только дерево высокое одно. Вам лучше все в библиотеке Оксана Алексеевна расскажет. Идите скорее, а то она уйдет на перерыв.

У меня была надежда увидеть дом Носова, но в сельсовете сказали, что он не сохранился. Зато обрадовали новостью, что, оказывается, в Лебяжьем живет родной брат писателя Василий.

Оксана Худицина, заведующая лебяженской библиотекой, не ушла, а вот брат Евгения Носова, оказывается, только что приходил в библиотеку и ушел, не дождавшись нас, оставил только книгу с автографом самого Носова.

Книга потрепанная и, сразу видно, раритетная. (Во всяком случае, мне такая на глаза не попадалась, из чего делаю смелый вывод). Да, я знала, что у Носова есть не только проза, но и стихи. Но не предполагала, что они выходили отдельными сборниками.

- А почему отчества разные? - не дает покоя загадочный брат.

Об этом Оксана не задумывалась, потому что, во-первых, в селах принято называть просто «дядя Вася», отчество вроде как и не на слуху. Во-вторых, в книжном зале Василий редкий гость.

В библиотеке уютно, чинно. Пятитомник Носова на самом видном месте.

- Пойдемте к нему домой, - одевается Оксана.

Одна моя хорошая знакомая, живущая в деревне, говорит, что в сельской местности хорошо летом, и в солнце, и в дождь, а осенью в ненастье - тоска-тоской... Зато обнаженная земля вся как есть на духу, уже не прикрытая листьями, разбросанными в пестром художественном беспорядке. Еще даже не лег стыдливо прозрачной вуалью первый снег. Широкая размытая дорога, «не пройти не проехать». На обочине углубление, когда-то бывшее озерцем, говорят, живописным.

- Раньше здесь лебеди плавали. Прилетали, помню, в детстве. У меня даже фотография есть с двумя лебедями, - рассказывает девушка.

Стук в ворота остается без ответа. На нас недоуменно взирают овцы с султатом-бараном во главе. Что, дескать, ломитесь во двор к честным людям? Но мы отступать не намерены.

«Может, по пути зашел к соседке?» - предполагает Оксана.

Предположение не оправдывается, но соседка, Нина Ивановна Скорикова, соглашается нам помочь. Выясняется, она тоже имеет к Носовым непосредственное отношение.

- У мужа моей тети тоже фамилия Носов.

- А Евгения Носова читаете?

- Читаю, - улыбается Нина Ивановна. - Я вообще стихи люблю.

Стихотворений в творческом наследии Евгения Ивановича не так уж и много, широкую известность он получил как прозаик. Остается только гадать, почему на малой родине писателя предпочитают именно его поэтическое наследие...

Нина Ивановна легко открывает тяжелые ворота одним только ей известным способом и торжественно вводит нас в дом соседа.

У порога вместе с хозяином встречает кот, которого первый сразу же нам представляет:

- Шурка у нас городской, внуки привезли. Сменил городскую жизнь на деревенскую...

Кот деловито устраивается рядом с героями репортажа: тоже, видно, хочет попасть в газету.

Разобравшись с фотографиями, беру со стола все ту же книгу, которую Оксана принесла с собой вернуть законному владельцу.

Открываю сначала наугад. Стихи красивые и как будто знакомые. Из тех, которые берут в плен воображение практически с любой строфы, и взгляд уже ищет, как землянику в траве, новых строк, в которых буквы складываются не в слова, а в лесные раздолья: «...Пастух намок. Намокло стадо./ Лопух слезится у плетня,/ А в это время в палисаде/ Опять целуют не меня», «...Подчиняясь веленью души,/ Побывать хоть разок на покосе…/ Все в моем королевстве спешит. А куда? Короля и не спросят».

А в памяти сразу всплывают строки Евгения Ивановича из его миниатюры «О поэзии»:

Сравнивая поэзию с «хорошо прожаренным ржаным сухарем», так, чтобы из него было «выпарено все лишнее», Мастер замечает «... если бы все небо было сплошь усыпано звездами, то мы не увидели бы самих звезд»...

Брат писателя оказывается приятным и общительным собеседником, к тому же, очень начитанным, причем, что касается книг, здесь он, признается, всеяден:

- Книги как наркотик, стоит только начать читать - не остановишься, - философски замечает он. Глотает все от классики до любовных романов, а из творческого наследия брата особенно любит стихотворение «Соседка» (мне, к моему стыду, опять-таки незнакомое).

Открываю биографию писателя в начале книги: «Родился в 1927 году под Курском. Работать начал в 41 году. Ветеран войны. В 2000 году выпустил два сборника стихов «Детство в стихах», «Сиреневое чудо», в 2002 году - сборник «Зов Сердца», в 2003-м - «Побудь со мной».

Как же так?

- Нас в семье семеро детей было, теперь один я остался, последыш, - еще больше запутывает Василий Емельянович. - Жили мы бедно, в простом домике с соломенной крышей. Маленький тогда был, с Женей, помню, мы на озере ловили карасей. Веселый он был, играл на баяне, гармони...

- А есть ли фотографии детские с Евгением Ивановичем?

- С «Евгением Емельяновичем», вы хотели сказать?

- Как же «Емельяновичем»? - теряюсь я.

- Я понял, - догадывается Василий Емельянович. - Вам какой Носов нужен? Евгений Иванович или Евгений Емельянович?

- Оба, - нахожу выход из щекотливой ситуации. Не случайно же судьба привела меня сначала к другому талантливому земляку, пусть его имя и не так широко известно на малой Родине, как имя автора «Усвятских шлемоносцев». Хотя в той же Мордовии, где поэт остался после армии, у него часто проходили творческие вечера. В Саранске Е.Е. Носова знают и помнят.

- Фотографии сгорели вместе со старым домом, а этот я сам, своими руками, построил.

- А что же это у нас нет книги Евгения Емельяновича, получается? - спохватывается Оксана. - Надо бы вечер и по его творчеству провести...

Младший брат поэта только «за» обеими руками и даже обещает раздобыть еще один экземпляр для родной библиотеки. Дома последняя книга осталась.

- Все потому, что редко к нам заходите, путаница вышла, - мягко укоряет девушка.

- А что мне к вам ходить часто, если у меня своя домашняя библиотека? - хозяин гордо проводит нас в соседнюю комнату, где напротив шкафа, заставленного книгами, погрузилась с головой в детектив его супруга Надежда Петровна.

- А вот сын у нас читать не любит, - встречает Василий Емельянович укоризненным взглядом как раз появившегося на пороге Николая, тоже, разумеется, Носова.

Зато Николай Васильевич знал обоих Носовых, и прозаика, и поэта, и охотно делится воспоминаниями:

- Евгений Емельянович грамотный был человек, что и говорить. Директор завода, жил в центре Саранска, но по духу так и остался простым сельским парнем, любящим природу и людей. Таким же был и Евгений Иванович, и мать его, казалось бы, простая женщина, но очень культурная. Помню, зашел к ним в гости, обдумывал каждое слово — до того у нее грамотная речь, что боялся перед ней сказать что-нибудь не так.

Вот тебе и теория вероятности. Если ей верить - два ярких писателя в одном сельсовете - итак уже перебор, а уж чтобы два Носова и оба Евгении?

II

До Толмачево хоть и недалеко, но в сезон ноябрьских дождей проедет не каждый: здесь есть свои тонкости и хитрости. До окраины, впрочем, доезжаем по хорошей дороге, а дальше цивилизация спорит еще со стариной. Половину деревни вытеснили новые загородные дома, на другом конце живут коренные толмачевцы.

Куда ехать дальше - не понятно, остается надеяться, подскажут в магазине.

- Вам туда, - выходит молодая женщина из-за прилавка на крыльцо показать дорогу, - мимо кладбища, в старую часть села. Там на краю будет пустырь, а потом дома начинаются. В самом крайнем живет старожил баба Лида, она у нас все про всех знает...

Дорога туда ведет та еще, но Юрий Васильевич гонщик... Смело направляет автомобиль в центр лужи: «Где кажется мелко, там обычно и вязнут колеса».

До всезнающей бабы Лиды мы не доехали, потому что встретили велосипедиста, Николая Алексеевича Ларина, который подробно объяснил, как к ней проехать, и что вообще-то она не местная, поэтому знает не все, в отличие от Нины Яковлевны...

- А не знаете случайно, где стоял дом Носова?

- Так вы к нашему дедушке приехали?

- Дедушке?

- Нет, лично мне он не родственник. Но всем он нам здесь был как родной, вот и говорим так «наш дедушка», а вот Нине Яковлевне он двоюродный брат. А рядом еще родственники живут... Ладно, - разворачивает железного коня. - Езжайте за мной!

- Впишемся между двух столбов? - хитро улыбается водитель.

Пара секунд — и мы подъезжаем к дому.

- Нина, я тебе корреспондента привез!

Окно открывается нараспашку. Хозяйка дома, Нина Яковлевна Занина, с теплой улыбкой делится воспоминаниями.

- Помню, как в детстве по реке на лодке плавали... - смотрит вдаль, туда, где протекает Сейм за горизонтом. - Он очень любил рыбу ловить... Фотографировал берега, луга, как косили и собирали в копны сено... Любил наблюдать за природой...

И снова вспоминаются слова Е.И. Носова: «Лес велик, бессчетно в нем деревьев, кустарников и всяких цветов и трав. Каждое из этих деревьев по-своему прекрасно и полезно. Но в том-то и дело, что их много, поэтому они своим сообществом и составляют лес. А вот женьшеня в этом лесу может оказаться всего один корешок».

В семейном альбоме находятся и фотографии, запечатлевшие те мгновения.

- Всегда на сене спал. Мама рассказывала: «Стелю ему в доме, а он возьмет что-нибудь прикрыться, чтоб комары не кусали, и на сеновал. Здесь и пишется лучше... - говорит.»

У ворот соседнего дома, где нас встречает Александр Шкарутин, двоюродный брат Евгения Ивановича, ждет звонков таксофон.

- Вся жизнь в нашем селе прошла, - рассказывает Александр Яковлевич. - Раньше в селе жилось, конечно, веселее. Коровы были в каждом дворе, а грязь - не проехать не пройти, это сейчас асфальт... Дом Носовых стоял по соседству, с железной крышей. Развалился давно, лет пятьдесят назад. Вишневый сад у них был... Отец Евгения здесь похоронен, недалеко от края кладбища.

- В Курске, на Блинова, у Евгения Ивановича в кабинете книг очень много было, - добавляет дочь Александра Яковлевича Ольга Иванова. - Он мне «Усвятских шлемоносцев» подарил, когда я классе в четвертом была. У нас у каждого из родственников есть его книги с автографами. Добрый был, веселый, в доме всегда пели песни... У нас вообще в семье любят творчество. А осознание того, что рядом с нами жил особенный человек и большой писатель, уже позже пришло, когда его не стало. Он ведь очень простой был, не зазнавался.

«Большое видится на расстоянии» - слишком уж часто и всегда к месту вспоминается фраза другого певца деревни. Как-то еще в студенческие годы, делая какой-то блиц-опрос для газеты, я была очень удивлена, услышав от писателя Е.И. Носова, что по статусу он считается безработным. «Как это так - писатель и безработный?» - недоумевала я тогда.

Что и говорить, не ценим, не храним... В той же Европе какого-нибудь художника десятой величины так преподнесут, что ходят туристы из зала в зал по домам-музеям, открыв рты и щелкая фотокамерами. А Курской области есть чем похвалиться: Афанасий Фет, Казимир Малевич, Лидия Шелест, Вячеслав Шварц, Константин Воробьев, Надежда Плевицкая, Георгий Свиридов, Аркадий Гайдар, Пимен Карпов, Николай Перовский... При том, что у нас в отличие от многих других городов есть свой литературный музей, домов- музеев гораздо меньше, чем творцов, прославивших курскую землю...

Звезды, женьшень, короли и караси - все путалось в голове. Конечно, звезд на небе не должно быть слишком много, хотя все зависит от того, с какой планеты смотреть. Говорят, земле не очень повезло со звездностью, и есть планеты, с которых можно было бы видеть скопища звезд - этакое сверкающее небо, ведь светила разбросаны на нем неравномерно, а в творческом беспорядке. Где-то - черная дыра, а где-то - плеяда невыразимо ярких звезд, которые издали даже чем-то немного похожи...

фото автора